Две Ирины – мать и дочь, лидеры прославления в церкви. Их жизнь на все сто процентов посвящена Богу. Ирина-младшая, отлично усвоив уроки игры на фортепиано Ирины-старшей и получив высшее музыкальное образование, пишет музыку и песни, прославляющие Господа."Сегодня я понимаю, какая это была угроза для дьявола – рождение моей дочери, – начала свой рассказ Ирина Георгиевна. – Он знал, что этот ребенок не остановится ни перед чем и будет служить Господу до последнего в святости и чистоте.
Девять месяцев постельного режима в стационаре, девять месяцев постоянной угрозы срыва беременности. Это было сплошное "нельзя" – "обрезание" физическое и духовное. Но Господь сохранил дитя, которое так хотел похитить дьявол".
"В десять лет, – вспоминает уже Ирина-младшая, – я – пионерка, неверующая, отличница, вдруг обратилась с молитвой к Богу: "Господь, пожалуйста, сделай так, чтобы не было войны. Если ее не будет, то в пятнадцать лет я стану Тебе служить".
Ощущением нависшей военной угрозы со стороны империалистов были пропитаны в начале восьмидесятых годов все советские средства массовой информации. И мое детское сердце боялось войны. Почему я не написала тогда письма президенту США или Генеральному секретарю ЦК КПСС? Почему я обратилась к Богу, о существовании Которого я просто не могла знать в атеистическом обществе? Но факт остается фактом – я обратилась именно к Нему...
О своей просьбе и обещании я быстро забыла. Военная разрядка – заслуга, конечно, мудрых политиков. Но когда мне исполнилось пятнадцать и я, действительно, стала служить Господу, Он мне напомнил мой "монолог".
Более пятнадцати лет с Господом у двух Ирин насыщены общением и уроками Божьими. Библия говорит: "Храм Божий свят. Храм – это вы. И кто разорит храм, того покарает Господь". Будучи по натуре человеком откровенным, Ирина Георгиевна не всегда задумывалась, как на ее, часто справедливые, высказывания реагировали другие люди.
"Раньше я считала, что какая я есть, такая и есть, – рассказывает женщина. – Моя откровенность и прямолинейность нередко ранили окружающих. Но Бог через очень тяжелый недуг показал, что хорошо бы быть еще и дипломатом. Не каждый человек может вынести критику и резкое слово, пусть оно будет хоть сто раз оправданным.
Моя правая рука, славящая Бога на фортепиано, разлагалась заживо. Рожистое воспаление с каждым днем завоевывало все большую территорию на руке. "Кайся, приводи жизнь в порядок. Проси прощения у людей, права ты или нет", – пришла ко мне такая мысль через две недели неимоверных мучений.
Тогда, превозмогая боль, я пришла в церковь и попросила прощения у каждого ее прихожанина лично. Но, видно, просила не от всего сердца, поэтому – результатов никаких. До следующего служения, измученная болями и высокой температурой, я стояла в молитве, цитируя Писание. В воскресенье, шатаясь от слабости, я вновь переступила порог церкви, и мое раскаяние уже шло из самого сердца. Глядя каждому человеку в глаза, со слезами я просила прощения. И такая сила Божья была во мне, что люди плакали вместе со мной.
Это было истинное очищение. И только тогда Господь прикоснулся к моим ранам. Слушая в тот день проповедь, вся в слезах и немощах, я вдруг ощутила огонь, пронизывающий мою руку от локтя и ниже. Это длилось не более минуты. Но опухоль тотчас стала уменьшаться. К вечеру я уже могла взять в руки ложку…
Так Господь остановил меня, научив корректнее относиться к людям – храмам Божьим". Давние и глубокие отношения с Отцом привели двух Ирин к пониманию, что, только четко исполняя Слово Божье, можно получать Божьи благословения.
"Если Он верен, то и мы тоже должны вести себя соответственно. Только так. Иначе ничего не получишь", – уверены две Иры – старшая и младшая.
