Вам хотелось "раскованности", "расслабленности", "свободы". Вы проповедуете свободные связи, афишируете артистов-педиков. Вы внушаете нам, что так живут все! А мы умираем! У нас не будет любви, не будет семей, мы не родим детей. Вы понимаете, что происходит с нами, поколением, которое пришло после вас? Мы еще живы, а нас уже нет. Вы виноваты в наших смертях!

Пришла беда в мою жизнь. Мой брак распался, мы разошлись по причине моей зависимости от водки. Я все больше и больше погружался в болото. Так как многие собутыльники уже умерли, бывшая жена ждала и моего конца... Я был для семьи живой труп, потерянный человек. Конечно, о каком-либо уважении не могло быть и речи. Для них я был объектом презрения.

Люба в детстве была непоседливым ребенком. Учиться ей было неинтересно. По окончании школы из-за страха перед экзаменами о высшем образовании девушка даже и не думала. Может быть, так и плыла бы Люба по течению, если бы не Бог... Но раньше Люба ничего не хотела слышать о Боге. "Я еще слишком молода, чтобы записываться в монашки", – считала она.

Господь всегда помогает мне в жизни. Два года назад была сложная ситуация с моим братом, у него обнаружили злокачественную опухоль на ноге. Медицина была бессильна предотвратить болезнь, потому предложили ампутировать ногу. Мы отвезли его в Алчевский онко-центр Донецкой области. В этот период времени я переживала сильную депрессию. 

Я шла на экзамен, исполненная радости, бесстрашия и мужества. Я ничего не боялась и вдохновенно дирижировала хором перед комиссией, пришедшей в восторг от моего выступления. Это был 1970 год. С тех пор я серьезно обратилась к Богу. Вскоре, когда покаялась перед Господом мама, она стала звать меня на собрания верующих, которые тайно собирались по квартирам и частным домам. Я очень любила и уважала маму и согласилась сходить с ней, подумав при этом: "Бог, если Ты есть, я буду служить Тебе".

Он родился восьмимесячным. Врачи в роддоме никаких усилий по выхаживанию малыша не предпринимали. И только по Божьей воле Владимир не погиб, едва родившись. "Сердечные приступы последнее время перед покаянием атаковали меня уже по нескольку раз в день, – рассказывает Владимир. – Как честно мне признался врач, к которому я обратился по поводу операции, шансов на благополучный исход было очень мало. Я смирился с тем, что жить мне осталось недолго. Да и смысла в своем земном существовании уже не видел. Мое больное сердце было заполнено разочарованиями и обидами. Крах, который не замедлил прийти в результате вольготной распутной жизни, привел меня к тому, что я стал "мстить" всему женскому роду.